Перекрёстки времени[СИ] - Марина Казанцева

- Мой Лахайо! - обрадовался Румистэль, вскакивая на дракона.

- Я скоро вернусь, Нияналь! - крикнул он, взмывая с места над цветущими садами.

- Конечно, - ответила она, когда его и след простыл.

Земля огромна, и далеко внизу затерялась маленькая долина, охраняемая магией Ниянали - его жены.

Сколько лет мы не видались с тобой, Нияналь, и я уж думал, что забыл тебя и твои ласки, отдающие печалью. Второй раз волшебная ночь Полёта приводит меня к тебе, как к забытому в глухом лесу колодцу. Как путник, сбившийся с дороги и потерявший ясный путь, блуждающий в потёмках, я прихожу к тебе и вижу призраки былого, силюсь понять их тайный смысл, и не понимаю. Бледное дитя луны, ты как будто избегаешь яркого света и прячешься от мира в очарованном саду. Почему ночной полёт второй раз приводит меня в твою застывшую навсегда весну - не ворожбой ли искусной, в которой мастерица, манишь ты к себе того, с кем разошлись твои пути? Или моя дремлющая память, неуловимая, как свет в ладонях, перебирает угасшие воспоминания и путает живой цветок с сухим?

Летит в вышине небесной Румистэль и смотрит в зеркальце, пытаясь отыскать след затерявшегося в безумной весенней гонке юноши. Над землёй Селембрис плывёт огромный город на облаке - сияющий огнями Дивояр. Откуда ни посмотри - он виден с любой точки планеты. И Румистэль знает: там, на Аметистовой улице волшебного города есть его жильё. Он может войти в него когда угодно, минуя ворота, которыми проходят все, оставаясь невидимым для нынешних обитателей его, и проникая во все дома и помещения. К его услугам все лёгкие летательные машины, и тяжёлые боевые катера, но ему это не нужно, поэтому он предпочитает летать на белом драконе Лахайо, чтобы чувствовать холодный ветер поднебесья и купаться в ослепительном свете солнца.

Далеко же забрался наш пропащий! Эк его унесло в какую даль! Не иначе связался, бедолага, с девами воздуха, и те его мотали целый месяц по свету, пока несчастный не обессилел от их суматошных затей! Заповедные леса Ниянали остались далеко, и впереди по курсу начинались обширные места, заселённые людьми - города, тонкие ниточки дорог, поля, похожие на лоскутные одеяла. Море, и корабли, белогрудыми лебедями плывущие по водной глади - их путь лежит к обширной гавани, образованной каменной косой. У основания косы - большой, богатый город, защищённый с тыла неприступными горами. Мощная стена окружает город, и лишь двое ворот в ней: на юг - к гавани, и на север - к горам.

Зачем нужны ворота, открытые в пустующие горы, где нет путей, где даже птицы не живут? - подумал Румистэль, а в следующий миг понял, что видит он. Дерн-Хорасад, город-призрак, роковое место, откуда пошли все его беды. Северные ворота открыты! Это значит, что начался отсчёт гибели великого города короля Гедрикса.

Заложив крутой вираж, Румистэль стремительно пошёл в облёт огромной страны: как он проник в неё? Почему не было преграды? Он точно помнит, что когда погрузился в прошлое, то попал во время после установки преобразователей пространства! Должен быть барьер!

Он пересёк на своём драконе море и белой молнией понёсся над землями - к противоположному краю, где низкие горные гряды служили границей закрытой области - там должна быть заметна резкая перемена в рельефе. Румистэль взял ниже, чтобы видеть состояние земли, но нигде не заметил ни следа враждебного нашествия или болезни. Край был чист и свободен!

Теряясь в догадках, он хотел было снова пересечь область - пониже и помедленнее, чтобы рассмотреть получше, но вспомнил про потерявшегося Джакаджу. Оставить его и отправиться в облёт области? Или отыскать его, а город подождёт? Да кто знает, какую ещё шутку сыграет с ним время? В любой момент его может вынести обратно, и тогда он потеряет либо то, либо другое.

Он уже хотел достать зеркальце, чтобы точнее определить место, где пропадал юноша, как дракон Лахайо вдруг сказал:

- Не этого ты ищешь?

В малой лощинке, защищённой от солнца зарослями ракиты, спал Джакаджа.

- О, дивоярец, не оставляй меня! - горячо воскликнул Юги, когда проснулся и увидал над собой Румистэля.

- Прости, дружище, - смущённо отвечал тот, поскольку чувствовал себя виноватым за это затянувшееся приключение бедняги.

Вначале весенний полёт показался Юги настоящей сказкой. О, его приняли в волшебном лесу, как дорогого гостя, а имя Румистэля открывало перед ним все двери! Какие только диковинные создания не принимали его у себя в гостях, каких только чудес таинственных народцев Селембрис он не повидал! О, да, любовью он сыт по горло! И угощали его такими вещами, каких он сроду не пробовал! Превращали его в птицу, мышь, лису, нетопыря, лесовика, получеловека-полурыбу! Был деревом он, камнем, пнём лесным, кочкой луговой! Порхал с ночными мотыльками, спал в цветах! Сидел с лягушками в болоте, квакал хором. Был с гномами, мотыгой крошил камень в подземных штольнях! Всего уже не помнит, потому что память отшибло за столько дней! Наелся всякой дряни: жуков и червяков. А тут девы воздуха пообещали мёдом накормить и затащили в такую даль, что он потерял обратную дорогу.

- Ну, ладно, Юги, - едва сдерживая смех, проговорил дивоярец, доставая волшебную скатёрку, чтобы накормить оголодавшего, - набирайся сил перед дорогой. Не хотел бы я тебя сейчас тревожить, да дело есть. Ты тут посиди и подожди меня, а я слетаю кой-куда да к вечеру вернусь.

Джакаджа с набитым ртом панически затряс головой: не оставляй меня, дивоярец! Куда угодно, только не оставаться одному! А то эти чертовы воздушные девицы вспомнят о нём, вернутся да и утащат опять куда-нибудь!

Уж верно: Румистэль знал, что это за безмозглые создания воздушной стихии! Так что, дав Юги немного времени, чтобы ободриться, дивоярец посадил его позади себя на белого дракона и вместе с ним взмыл в воздух. Бедолага такого навидался за этот месяц, с такими чудами общался, что дракон ему показался ничуть не хуже обыкновенного дивоярского летучего коня.

Румистэль не сказал случайному попутчику, куда он направляется и что за местность внизу. Он надеялся закончить всё быстро.

Великие Северные ворота Дерн-Хорасада. Огромные, толстые каменные створки, держащиеся на мощных металлических петлях - чтобы открыть их, надо сотню народа! Они не должны были открываться, потому что по преданию, с гор придёт на великий город беда, и северными воротами войдёт в страну несчастье. Теперь одна гигантская створка приотворена, и холод из сердца гор втекает в образовавшуюся брешь.

Летит над северной окраиной Румистэль, пытаясь отыскать следы обрушения горных вершин, провалы, откуда должны вбираться чудовища дьявольских миров. И ничего не видит.